0 товаров

 

       Историко-философская книга «О философии Плотина» претендует на то, чтобы взглянуть с разных сторон на величественное здание метафизики Плотина и в творческом ключе преподнести его изощрённую метафизическую доктрину, являющуюся гениальным синтезом умозрительных построений его многочисленных  предшественников. Наряду с работой «Зло в реальности Плотина», освещающей философскую картину действительности Плотина с точки зрения добра и зла, книга содержит пять комментариев к его важнейшим трактатам, обширную работу «Вращения души вокруг бытия», преподносящую творческое наследие древнегреческого мыслителя на фоне его предшественников и последователей, и целый ряд трудов по платонизму и неоплатонизму.

     Своеобразие мировосприятия Плотина заключается в том, что характерное для него иерархическое понимание реальности побудило его переосмыслять с разных и несходных точек зрения те вековечные философские тайны, мимо которых не прошёл ни один значительный философ, — и такие первозданные вопросы, как вопросы о бытии и небытии, добре и зле, материи и телесности, такие глубинные и уходящие корнями в древность вопрошания, как вопрошания о психосоматическом единстве, бессмертии и свободном произволении человека, находят в «Эннеадах» Плотина многомерные, многослойные ответы.  

     Плотин – не комментатор Платона, а творческий интерпретатор его наследия; и «Эннеады» представляют собой дерзновенную попытку обобщить и синтезировать учение Платона на новых – неоплатонических – основаниях, вобравших в себя элементы перипатетизма, стоицизма и иных направлений древнегреческой философии. Такая двойственность, порождает и двоякую методологическую установку, нашедшую своё воплощение в этой книге: с одной стороны, «Эннеады» надлежит рассматривать изолированно, а с другой – их следует воспринимать на фоне всей предшествующей философской традиции. Мы ясно должны видеть, где Плотин трепетно цитирует своего учителя Платона, а где он позволяет себе смелые модернизации учения сына Аристона и Периктионы. В такой, казалось бы, парадоксальной двойственности нет ничего странного и противоестественного; и «авторитарный» монологизм Плотина, построенный на (зачастую вольном) цитировании его предшественников, заключает в себе такого рода двойственность, подразумевая её как свою неотъемлемую часть. Именно поэтому «Эннеады» изначально допускают многосторонний анализ и позволяют нам взглянуть на них в разном ключе, «в различном стиле» и под разным углом зрения.

      Необходимо пояснить некоторые методологические установки книги «О философии Плотина». Заглавная её работа, «Зло в реальности Плотина», написана в стиле, если угодно, «историко-философской повести». Разноплановый тематизм, имеющий важнейшее значение в русле философии Плотина, преподносится в этой работе контекстуально, динамически, диалектически. Онтология, гносеология, антропология, психология, аксиология, космология, теология и метафизика Плотина даны здесь в их неслиянном тождестве и нерасторжимом диалектическом единстве, которое основывается на принципе взаимодополнения, объединяющем эти сферы в одно целое. Этот труд — труд-монография, и в нём во главу угла ставится полифоническая повествовательность, претендующая на то, чтобы охватить философскую картину реальности, написанную Плотином, во всей её широте, и оперирующая его философскими категориями «по факту», то есть контекстуально, в русле сквозной  платонической традиции.

      Пять же комментариев к трактатам Плотина построены несколько иначе. В них прослеживается принцип «размельчения» философского тематизма вплоть до мельчайших филологических единиц. Исходя из филологического значения эмфатических формул Плотина, возводится историко-философская семантика, принимающая во внимание идейное содержание философем и органично «надстраивающая» над филологией философские смыслы. В пяти комментариях к важнейшим трактатам Плотина за отправную точку берётся филология, насыщенная, само собой разумеется, историко-философским содержанием, которое, облекая «голый» древнегреческий текст умозрительными смыслами, разворачивает целую понятийную систему, по-философски претендующую на универсальность и общезначимость.

      Труд «Вращения души вокруг бытия» написан в духе работы «Зло в реальности Плотина», но при этом он несколько раздвигает исторические рамки философского повествования и указывает на зарождение и поэтапное «смещение философских акцентов» в онтологии (учении о сущем, о бытии), имевших место в истории древнегреческой мысли.

     Говоря в целом, эта книга – многомерная, многослойная картина, на которой философские построения Плотина предстают в разном ракурсе и в различных историко-философских одеяниях: разрешается вопрос о метафизическом статусе зла, не-сущего, материи, телесности; излагается метафизическая предыстория человеческого Я и учение Плотина о загробном воздаянии; прочерчивается учение о Трёх Ипостасях (столь значимое, к слову, для многих христиан первых веков); осмысляется земной удел человеческого Я, пребывающего «в оковах» тела; выявляется эмфатическая дефиниция сосуществования души и тела; обрисовывается ментальная архитектоника в свете ключевой для Плотина идеи примата абсолютного единства надо всем остальным; воспроизводится иерархия «вертикально» упорядоченной реальности; наконец, обнаруживается единая цель, единый идеал антропологии Плотина, совпадающий с метафизическим Идеалом его философии, с Абсолютом — с Единым…

      Историко-философская книга «О философии Плотина» предназначена для тех, кто интересуется историей мысли, для тех, кто готов бестрепетно проследовать в недра умозрительных построений древней Эллады, дабы прикоснуться к первозданным философемам, на которых здание мировой философии зиждется и поныне.